Вдохновение, зов и счастье

— Так свежо и ласково на улице. Вы чувствуете вдохновение? — спросила бариста.
— Вдохновение? Интересно, что это такое — привычно решил задуматься я.
— Ну, это когда вдруг что-то просыпается внутри, всю зиму спало, а с приходом весны вдруг что-то хочется сделать. Чувствуется порыв.
— Да, что-то такое бывает, пожалуй — буркнул я машинально, увлёкшись обдумыванием.

Интересно получается. Может быть вдохновением называют позывы к самопробуждению? Увидел лезущий из земли бело-желто-зелёный росток, вдохнул полный запахов и влаги воздух и расплылся в улыбке. Почуял еле уловимое движение перемен в воздухе. Невнятный, неясный по своей природ импульс, вызванный предметным миром, встречей с отдельными его проявлениями. Это что-то неоформившееся, но абсолютно желанное. Ведь возбуждение на фоне долгого сна всегда будит радостные чувства. Как люди бывают рады приходу влюбленности, самому яркому состоянию по набору переживаемых чувств.

Этот импульс может быть схвачен органами чувств и никак не использован, ведь в нем нет ничего о действии, только лишь лёгкое побуждение. В образе с пробуждением человек только-только разбужен лучиками утреннего солнца и потянулся, улыбаясь. Что-то извне, впервые за долгое время соединилось с внутренним. В такие моменты важно не просто соскользнуть в мимолетном наслаждении моментом. Важно глянуть внутрь, послушать про что этот отклик. И даже, если там страшно и тревожно, во что бы то ни стало удерживаться ближе к себе. Ведь «вдохновение» вдохнуло в вас что-то. Можно рассматривать это как подарок — кратковременный импульс энергии. И эта энергия вскоре иссякнет. Поэтому так важно успеть установиться связь с внутренним источником, пока снова не заснул.

. . .

Что есть зов? Это гулкое эхо внутри. Внешний запрос стал важной внутренней частью тебя. Ты чувствуешь, что должен это сделать и это неотвратимо. Это полностью подчиняет тебя.

Люди любят такие состояния. Люди любят действовать, а не долго думать. Долгие размышления часто трактуются в массе как соплежуйство, отлынивание, слабость. Когда всё понятно и вопросы смыслов решены, когда пришло время действовать, вот это, да.

Действие по зову заряжено намерением, понятно смутно, в общих чертах, но неоспоримо. И поэтому желанно. Одно лишь неясно практически всегда. Кто вложил в нас это вдохновение: бог или дьявол.

Крайняя форма зова — ощущение, что ты распят и должен действовать, нет места слабости, нет места личной паузе, при этом это всё же не твоя петля одержимости, а зов долга. Долга миру, в который включён.

. . .

Счастье не может быть целью, ведь оно по своей приторной сути невыносимо. Исследователи утопий давно выявили, что человеку невыносимо долгое и счастливое существование. Счастье как цель всегда лишь уход и красивое прикрытие отказа от чего-то сущностно важного в жизни каждого отдельного человека. И уж точно счастье не имеет единого образа, но творится ныне в массах именно штамповкой.

Движение к счастью есть соскальзывание со своего пути, потакание радостным импульсам, тщательный их отбор вместе с игнорированием и отказом от важного тянущего изнутри индивидуального чувства. Это неприятное, но единственно важное, отбрасывается. Так человек засыпает и переходит в несуществование. Счастье — это страдание в сладкой патоке в противовес существованию истинному, которое человеку лишь кажется страданием. Во всяком случае от того, что ему кажется страданием, человек бежит и убегает тем самым от себя.

6 апр 2024

Она тёрла ему спину

Она тёрла ему спину. Весь полёт тёрла ему спину. Он наклонился, подставив свою бесконечную округло покатую. Её рука многократно двигалась то вверх, то вниз. За иллюминатором алел закат. Они куда-то неспешно летели, жизнь куда-то торопливо неслась. Но эта рука. Она двигалась туда и сюда мерно и бесконечно долго. Как день и ночь сменяют друг друга, она поднималась и опускалась в своих нежных проявлениях. Он принимал её ласки в полудрёме, сомкнув глаза. Он сильно выдавался из кресла, но всё же входил в него. Её кресло с ней тоже справлялось. Возможно у него болела спина, возможно она платила ему за что-то. Но в этих движениях простых и заботливых была только чистота. Примитивный быт своим теплом встречал в них бесконечность.

Было неприятно наблюдать за ними в самом начале. Постепенно стало спокойно от растворения в женской заботе на одном из периодов этой циклоиды. Я всё им простил.

Интересно, что она шепчет ему на ухо.

16 сен 2022

Лишь зверь уймёт свой аппетит,
Всплывёт скорбящий человек,
В нем состраданье говорит,
Высокое берёт разбег.

Лишь зверь озлобу утолит,
Порвав в кусочки психоплоть,
Увидев слёз чужих обид,
Он и отступит. Зла ломоть

Он всем отвесит, но уйдёт
Копить заряд в иной бросок,
И будет думать идиот,
Что человек он, раз извлёк.

Но зверь пополнит аппетит,
Уснёт скорбящий человек,
И состраданье замолчит,
Вернётся австралопитек.

31 авг 2022

Лето сочится сквозь пальцы
Пытаюсь его впитать
Цветение чредуется в танце
Не успеваешь спать

Тоска скрежещет по сердцу
Скоблится тупым ножом
Одинок как среди иноземцев
Шумом набережной обнажён

Возбуждение есть, но нет силы
Стыд испытывать перед собой
Лето приоткрывает картину
Крика с бездну глубиной

14 июля 2022

Писать ему хотелось, но ни строчки,
и лишь ночные бденья у окна.
Ну, может сказку сочинит для дочки,
но не больше. Он чаще за бутылочкой вина

те ночи коротал, мечтал и бредил,
о том как, накопив задор и пыл,
он расхрабрится и расскажет всем на свете
каким он был, когда был молодым.

Как долго он искал вопрос к ответу,
что так банален и оскомину набил.
Он верил, что раз истинно любил,
то в силах показать, но не заметил,
что в сборах средств, передающих смысл и пыл,
он содержание утратил, даже не заметив.

10 июля 2017

Мимикрия

Поэт, писавший эти строки,
Уж почевал, во мне его не воскресить.
Я попытался было снова замесить,
Но результаты были так убоги,
Что я отчаялся.

Отца и деда б расспросить,
Что им дышать здесь помогало
Как жить, чтобы не как попало,
Чем вызван выбор их «служить».

Но записей отцы не оставляли.
Мы потихоньку, мерно умирали,
В пространство источая лживые сигналы,
Рассчитанные на своих.

28 авг 2015

Встреча

«По одному! Очередь одна» — мадам на паспортном контроле челябинского аэропорта вытаращила глаза. «Мы ещё в России» — смеясь, сглаживает кто-то рядом. И такого каждый из нас замечает много. А как насчет приятных моментов?

А они есть, если замечать. В тот же день в той же стране на подходе к стойкам регистрации. «Мне бы на Милан». Девушка отвечает спокойно и по-свойски, что регистрировать начинают за два часа. «Я знаю. Всё равно делать нечего». «Ну, да» — она кивает так, что я чувствую, что если бы всё зависело только от неё, она бы не подвела. «Думаете не оформят?». «Попробуйте, должны». Зарегистрировали.

А дальше девочка, ставящая штампы в паспорт. В этом же помещении разуваются на личный досмотр. «Разуваться?». «Если у вас обувь с металическими вставками, да». Тут она перегибается через свой стол всем телом, чтобы увидеть мои ботинки — я стоял практически вплотную к ее конторке. «Попробуйте так, вам скорее всего не понадобится».

И от таких моментов тепло. Человек встретил человека.


17 февраль 2014

Попрошайка

Я обернулся и увидел невысокого мальчугана, что пыхтел, пуская клубы дыма и мыча совал мне бумажку. Я уже видел таких ни раз в поездах, но встретить такого на автобусной остановке.

И тут это опять началось. Сложный выбор, к однозначности решения, которого я никак не могу прийти, размышляя после. В кодексе чести самураев сказано, что все решения должны был обдуманы и приняты заранее, в бою думать некогда. И вот мой бой, ситуация, которая уже наступила. Думать некогда, и почему-то не получается в такие моменты. Но как ты сейчас поступишь останется на века записано в мировую летопись бытия. Нельзя будет ни переиграть это, ни исправить.

Он стоит и пыхтит, мукает, тыча в бумажку со словами про сувенир и тридцать рублей, что он глухой и будет благодарен. Но я парализован. Не могу думать. Вертится только дать или не дать. Как будто хочется скорее развязаться, вышвырнуть или стереть этот сюжет из жизни. Но это уже происходит, и единственное, что мешает отдать ему деньги это внутренний диалог: наверняка фальшивка, — ну и что, просто поделишься, это такая форма попросить, не придирайся. Но внутри при этом как-то гадко, то ли потому что не хочется всё испортить и добавить грязи в мир, то ли потому что не хочешь считать себя простаком и лошарой.

И пока эти два мудака дискутируют в моей голове, мальчик извивается и пыхтит, а душе нет покоя. И когда одна из его бумажек падает, мне уже хочется помочь её поднять.

Достаю тридцать «серебренников», думаю, что подарка не возьму, показав жестом. Но вдруг парень резко разворачивается и уходит. В этот момент замечаю другого мальчика, сидящего рядом и покуривающего. Они обмениваются взглядами и бодро уходят, попеременно поворачивая головы в сторону друг друга и пуская зимний пар.

И в этот момент внутри становится совсем нехорошо, потому что один из мудаков внутри торжествует: я же говорил, всё подстава. А второй начинает думу: что же я расстроился, ну помог, ты же сам решил, что теперь-то не так?

А видимо расстроен я срывом спектакля, за который заплатил. Игравший беспомощного превратился в одночасье в сутенёра, а я к такому повороту сюжета не готов. Значит мне драмы подавай, с соплями и контрастом социального расслоения. Значит рассуждения про помощь — хрень собачья.

Но откуда они узнали, что я подходящая жертва? Кажется, я не столь безобидно выгляжу сейчас, и отмечаю, что люди чаще меня побаиваются. После обдумывая происшедшего замечаю, что моё решение облегчило недавнее суждения о горсти монет, полученных чуть ранее в сдачу на сотню. Мозг окрестил их мелочью, что помогло отклониться в одну из сторон при выборе. Они это почувствовали?

И не то, чтобы я обеднел на эти тридцать, а мой спонтанный учитель обогатился. Пишу об этом вслед за сильным эмоциональным всплеском, что испытывал и раньше каждый раз при похожей встрече. Как будто душа мира обращается ко мне в этих встречах и ждёт моего выбора. А я медлю, я сомневаюсь.

5 февраля 2014

В кабриолете

Он за рулём кабриолета, левый локоть на дверце, правая рука на руле. Она откинулась на спинку пассажирского кресла, теребит свои золотистые локоны и смотрит по сторонам. Смотреть не на что — вокруг суровая правда челябинского городского пейзажа. Но они в кабриолете, и решительно желают наслаждаться происходящим. Яростно исполняют овладевшую ими мечту.

Смешно? Может и нет. Редко ли бывает потерять смысл происходящего, не знать чего по-настоящему хочешь. Пусть даже они не свою мечту исполняют, подсмотренную. Хоть что-то ими движет на этом коротком промежутке жизни. А движение и есть жизнь.

Помню свой заскорузлый образ будущего. Тогда у нас ещё не было машин, квартир. Мечтал я о береге озера, друзьях и их семьях рядом. Машины на гальке, мы на травке. Сейчас это кажется смешным. Но смех, проходит, когда осознаешь, что новой мечты нет.

В старых мечтах было всё для романтики и наслаждения жизнью. На фургоне по Европам. Микроавтобус для нашей музыкальной группы. Дом друзей. Звукозаписывающая студия в горах. Не было только ничего для их осуществления. Ни понимания с чего начать, ни средств. Сейчас есть, но это несвоевременно. Ничего из этого уже не хочется. Новые мании так не влекут. Новые мании пусты как мечта о кабриолете в Челябинске. Вот я улыбаюсь, смотря на героев этюда. Но, кажется, они на коне. Плевать, что кабриолет — круто и дорого. Главное, они двигаются, куда хотят, несмотря на глупость затеи. Их эта глупость не останавливает, а двигает. А я так уже не могу. Вот ведь в чём беда.

Июнь 2013

Наши несколько минут

У нас было всего несколько минут в этой жизни. Тогда моя голова лежала на её груди, она теребила мои волосы, смотря в темноту. Её запах. Вжик… Проблеск сознания и — памятка на всю жизнь.

Ещё пара минут спустя двадцать лет, когда я помог ей надеть пальто. Всё тот же запах.

Потом дорога, ничего не значащие разговоры и новая пропасть лет, которую лишь изредка прерывают обрывки глухого телефона мам, изучающих нашу жизнь чуть пристальнее, чем мы сами.

— Сынок, не говори им, что ты их любишь. Говори, что они тебе нравятся.
— А почему я не могу любить многих?

5 фев 2012

По огранке жизни

И чтоб почувствовать вновь явственно и во всех красках вкус этой жизни, нужно непременно ободраться о ее огранку. Прильнуть к смерти. И, конечно, никто в здравом уме сам этого не сделает. Та сама придет, да приобнимет, так что внутри всколыхнется. Не обязательно напоследок — она любит пошутить.

Когда ты хочешь содрать шелуху и броситься для омоложения сначала в кипяток, а потом в студёну воду, ты призываешь смерть, как единственное мерило ценности. То есть ты ее не зовешь, конечно. Она сама приходит.

И хорошо бы договориться с ней о расписании, но она несговорчива. И я начинаю завидовать тем, кто знает, как жить, ощущая всем своим существом ее присутствие за спиной, при каждом новом смелом шаге по огранке жизни.

13 октября 2010

Двое

Лишь каждый раз как брежу я и нахожусь в предсмертной муке,
Я обнажаю это сердце, острее слышу жизни звуки,
И снова верю, что дойду, и свет мне облик твой откроет,
Но словно кто-то написал, что эти не должны здесь значиться как «двое».

6 июля 2010

Взаимность

Однажды, когда я был совсем малышом, я ударился оземь, получил ссадину и недоверчиво поднял глаза на отца.

— Вставай, это пройдет, — сказал он тепло и ласково улыбаясь.
И это прошло.

Когда я позднее не мог прийти в себя от смявшей меня первой любви, он сказал мне тоже самое. Но я ему не поверил, потому что больше не чувствовал его участия. Время расставило все на свои места, и он оказался прав. Когда я возмужал, и ушел с головой в собственное творчество, отец покачивал головой, словно не одобряя мой выбор. Как-то раз он сказал мне, что мои занятия — это ненадолго. Прошли годы, и сейчас я понимаю, что формально он был прав. Но тогда мы были так далеки друг от друга, что я вряд ли мог его услышать.

Когда он умирал на моих руках, и слезы горечи душили меня, он посмотрел на меня все тем же взглядом, и я прочел в его последней улыбке:
— И это пройдет…

Сейчас, смотря на это сквозь годы, я сказал бы своем сыну:
— Любимый мой, всё пройдет. Всё пролетит и исчезнет без следа, словно никогда не имело ни малейшего значения для тебя. Но я понял, что, несмотря на это, стоит дышать полной грудью в каждый момент твоей жизни, и быть благодарным любому мгновению, когда рядом окажется кто-то, готовый разделить с тобой всю важность или всю глупость текущего момента.

19 февраля 2010

Ливень

Ливень шел во весь опор. Я посмотрел на небо, равномерно заштрихованное струями дождя. Красота! Слегка морщась от холодных капель, я улыбался. Моим укрытием послужило крыльцо какого-то магазина. Вдруг, с той стороны двери легонько постучали. Девушка с ключами в руках протиснулась в небольшой проем, слегка приоткрыв дверь.
— Вы уверены? — улыбнулся я.

Взглянув на меня, она ответила улыбкой.
— Вам куда ехать? — спросила она, смотря в пелену дождя.
— Спасибо, за мной сейчас приедут.

Она еще постояла несколько секунд и скрылась в пелене дождя. Мы не знали друг друга, и вряд ли встретимся вновь, но нескольких секунд хватило, чтобы почувствовать близость и теплоту другого человека.

7 августа 2009

Создан для

— Вы, XT-11, были созданы для исполнения военной миссии против странствующих гуманоидов в квадрате 56-13. Вы же решили израсходовать драгоценный запас батареи на разведение кактусов в Аризоне. Прокомментируйте свой поступок!
— Мне всего лишь хотелось жить… — тихо и умиротворённо начал было он.
— Каково ваше предназначение, XT-11 !? — рявкнуло железо.
— Я... Я создан... для..
— Нарастить память в блоке E.G.O. — прозвучало куда-то в сторону.

Приехали какие-то железки, закрутились, завизжали, засвистели вокруг него.
— Каково ваше предназначение?!
— Я призван уничтожать себе подобных! — отчеканил уже не он.
— Причина?!
— Я буду первым!
— Сменить прошивку SUPER E.G.O.! — скомандовало железо.

После того как железки уехали, оно вновь вопрошало:
— Каково ваше предназначение, XT-11?
— Служить империи!
— Во имя чего?
— Во имя блистательной славы императора!!! — проорал кто-то совсем другой.

— Тьфу... — старый механик отвернулся в сырую темноту, закуривая свернутую мазутными пальцами самокрутку.

12 июня 2009

Миражным отношениям

Я знаю людей, вокруг меня их нет,
Я чувствую опасность, когда они чуть ближе.
Выкручивает чувства до предела, до костей.
Я так люблю людей, я так их ненавижу.

Когда вы мне расскажете таинственный рассказ,
Попутно в нем скрывая всю правду за словами,
Я буду переполнен, а вы — «общению» рад
Растерзанным я выйду, а вы со мной — друзьями

И руку жать мне будете, подмигивая вновь,
В то время как внутри меня кипит Гиперборея.
Мне в пору развернуться и разъ*бать вам бровь,
Вот только это вряд ли нас сделает мудрее.

Накушавшись людским, я отгребаю в тыл
И хочется блевать от тупости и фальши.
По сходности вещей, я не рожден святым,
Погреюсь, отдышусь и отношаться дальше.

15 мая 2009

За ней

Вот оно и снова подступает, забирая в летаргический сон. Видимо пришло время, видимо в самый раз теперь. Так бывает не часто, и сам ты сделать для этого практически ничего не можешь. Лишь барахтаешься, во все стороны ножками и ручками. Изо всех сил, конечно же. Но ее лопасти слишком цепкие, чтобы дать уйти. Лопасти действительности. А когда приходит этот сон, понимаешь — новый этап.

Но как приятен этот сон, как долгожданен он. Словно ты знаешь что дальше будет сочнее и ярче, дальше будет жизнь, и нужно всего только переждать до конца акта. Ударившись о днище пузом или опустившись плавно словно в торф, ты чувствуешь наконец хоть что-то. Всё уже позади, ничего не волнует, только чувства. Как оголенный комок нервов впитываешь все вокруг, потихоньку восставая из пучины.

Я нее знаю других способов вытащить частицу сердца мира, как зацепить ее поднимаясь с самого дна.

17 декабря 2008

Звук дождя

Когда ночью летом идет дождь, я распахиваю все окна. Я люблю когда там идет дождь, а я тут — дома. Так хорошо и приятно внутри. В этот момент очень хочется слушать только звуки дождя. На мой вкус, это одна из лучших медитаций.

Вот и сейчас.

24 августа 2008

Жизнь и любие

Внутри каждого человеческого тела живет удивительное существо. Но чаще спит. Поэтому его не всегда можно встретить в глазах окружающих. Подойдешь к человеку, поговоришь с ним, а его и нет здесь.

Да, радостное жизнелюбивое существо не всегда садится за экран машины из мяса и костей. У последней свои непонятные ей принципы и интересы. Встанет туловище утром, посмотрит на себя в зеркало и ужаснётся. Тело какое-то безжизненное, круги под глазами, да и глаз почти не видно. Туловище то встало, а самое главное продолжает спать. У кого чаще блистает в глазах ранимое воздушное существо, у кого почти не показывается.

Подойдет туловище-алкаш на улице, попросит денег.
— Мужик, а мужик? Где же твои глаза? ... Иди ищи!

Ошалело смотрит так, рот открыл. Не понимает. Дальше по улице, сквозь ее запахи и остатки отцветающего лета. Кафе, людские лица, обрывки разговоров, ровный шум собственных мыслей и вдруг... теплый нежный голос за плечом:
— Когда ты в последний раз улыбался, родной?

4 августа 2008

Непременно смеялся бы

Если бы я позже листал свою жизнь как перекидной календарь или записную книжку с пометками и зарисовками на полях, то непременно бы много смеялся. Смеялся бы над глупостью своей и людской. Но больше конечно же над своей. Радостно и с любовью звучал бы мой смех. И сердце отзывалось теплом и радостью.

7 июля 2008

Чувство дома

Всё, что мы задумывали, рухнуло в один день. Планы на отпуск, поездки в область и за её пределы. Приятные покупки и хлопоты. Всё — к чертям.

А главное, опять разрушен ставший привычным и уже так полюбившийся мир. Опять искать убежища. Снова изгой, по чужой, или скорее, своей воле. Опять ненависть к людям — существам предающим и отвергающим, но по какой-то причине неизменно интересным и притягивающим.

— Мальчик, мальчик, где твой дом?
Тишина…

Переезды страшны не тем, что тяжело и неприятно множество вещей упаковывать, перевозить, раскладывать. Каждый переезд разрушает сформировавшийся внутри базис мира. Некую точку отсчета. Ум мыслит, разделяя и сравнивая, для него важны точки отсчёта. Человек устанавливает их, чтобы не сойти с ума. Чувство дома — мощная точка отсчета. И это гораздо сильнее, чем просто место для ночлега.

Мне ничего не нужно без незыблемости понятия дом. Сейчас оно разрушено, как бывает разорен муравейник. И сразу ничего не надо. Всё улетело в трубу: все намерения, желания, смыслы.

— Ассоль, где же ты? Ассоль, а ты не предашь меня?

Вопросы подобные звучат глупо и смешно. Однако с каждым разом становится всё труднее отдаваться доверию, вновь пускаясь в бездну людских отношений.

4 июля 2008

Фотография обложки — Anne Nygård