Вот и опять наступило лето… Оно наступило необычайно быстро для нашего региона. Жара просто обуяла все вокруг. Все выползли на поверхность дрянной планеты, как после долгой спячки. Я тоже проснулся после тяжелого зимнего холода…

Кончился еще один год ужаса. Сколько их еще будет. Сколько их уже прошло с тех пор как я однажды попробовал… Дурные предчувствия по отношению к тому, что ждало меня еще впереди, не давали согреть меня летнему солнцу; постоянно бросало в дрожь от страха неминуемого. Я всегда верил своим чувствам, и они в свою очередь не подводили меня никогда. Предчувствие чего-то неизведанного названного мной «неминуемым» преследовало меня уже давно. С того момента как я потерял ЕЁ, весь мир для меня переменился не раз, а я, думая, что это в очередной раз шалости моей гордыни или дурная сторона моего извечного эго, забывал о каждой перемене, как будто, так и должно было быть, ведь человек меняется всю свою жизнь. Я прощал себе эти перемены…

Летели годы, проходили тусовки, менялись друзья и чего-то, уже невозвратимого никогда, не хватало. Я уже не был тем Димой, которого так любили и уважали прежде. Теперь меня ценят за другое, совсем не похожее на то, что ценилось в людях раньше. Я чувствую нечто другое внутри себя никем не востребованное и непонятое…

Как всегда я один этим летом. Даже смешно получается: с таким огромным количеством друзей и просто хороших знакомых жаловаться на одиночество. Как раз одиноким я не был, но чувствовал себя часто одним… Очень хочется иногда оказаться далеко, далеко от всех, забыть про все вокруг, закрыть глаза и сильно закричать, провалившись в бездну небытия… Июньская жара давила на меня еще сильнее, придавая моим мыслям некий оттенок усталости, туманности и расплывчатости. Сильная злоба, непонятно откуда возникшая, рвала меня на куски. Мысли о неизбежном и несправедливом терзали как змей — искуситель… хотя искушать меня уже было не чем…
Как всегда красные, пьяницы сидели возле нехитрого магазинчика, обсуждая очередную попойку, или, что там они обычно обсуждают на своих братских сборищах (даже алкаши пытаются бороться с действительностью, создавая свой маленький мир иллюзий), причёсанный наскоро интеллигентишка, наблюдавший за ними стоя на балконе, думал с наслаждением о своем социальном и моральном превосходстве над этими «падшими» людьми, хотя сам имел нескольких любовниц, сына наркомана и дочь, с которой переспал, наверное, не только весь наш двор…

Как противно наблюдать за всей этой бесполезной глупой возней. Непомерно скучный окружающий мир становится навязчивым и наигранным. Особенно хорошо это чувствуешь, когда умираешь… или когда думаешь, что сейчас умрешь. Тот, кто был одной ногой на том свете, поймет меня. Вся суета в эти секунды, нет, даже мгновения, видна очень резко: уши давят звуки проходящих мимо, глаз режут краски детских площадок, запахи уходят от тебя, как и оставляющая тебя жизнь, унося с собой последние остатки рассудка. С ними, последними проблесками сознания, ты понимаешь красоту и важность, но в тоже время бесполезность и глупость всего окружающего…

Это ужасно…

В этом мире нет Бога. Я это уже проверил. Каждый ищет здесь свое успокоение и отдушину. Каждый находит себе нечто заменяющее реальную жизнь — иначе сойдешь с ума. И как я могу осуждать наркоманов и пьянствующих, когда каждый из них лишь пытается убежать от беспощадных колес действительности. Каждый это делает. И я тоже…
Трудно жить без веры… трудно жить без любви… Я умираю с тех пор как потерял ЕЕ. Я боюсь оказаться провидцем, но этот мир рождает злых людей… Любовь в нем гибнет, не рождаясь. Дети, родившиеся на свет и жаждущие любви, выходя из домов, ищут ее, и не находят… получают преподнесенные на блюде жестокость и злобу, видят насилие и несправедливость… Не знают что же это такое — светлое святое чувство, сохраняющее и приумножающее жизнь. Они выходят из подвалов остервеневшими и безжалостными — для них уже все потеряло смысл. Они не смогут больше по-другому…

Трудно и другим оставшимся вне улицы… Они гибнут, любя, падают, не находя ни одного выступа, ни одного камешка на неприступной скале человеческого безразличия … и разбиваются. Господи, ведь каждый из них потом не сможет найти своего чувства снова. Любовь исчезает, уходит, умирает. Сколько раз я слышал от них: я не могу больше любить, нет тех чувств, какие были раньше. Боже мой, как все это похоже. Одноразовые люди… Неужели мы обречены все умирать после первого разочарования. Кто-то мне сказал, что не каждый умеет любить… Интересная фраза. Оно и действительно так…

Я встречал таких людей. Они действительно удивительны. Мне даже посчастливилось: я имею такого друга… Он молодчина — держится в этой чертовщине, но как ему трудно, Господи, кто бы знал. Помню, как хорошо нам было вместе, несколько лет назад, мы познакомились с девчонками, и у нас получилась неплохая компания. Как-то мы впервые поздно возвращались домой, пьяные от счастья, чуть не плача от радости, переполнявшей нас. Я никогда не забуду тот вечер. Я уже был тогда безнадежен… Это случилось после того как я потерял… Лешка же был молодцом. У него все менялось тогда в жизни. Не помалу менялось. Он тоже пережил в свое время: его первая любовь погибла под колесами машин; мне часто приходилось вытаскивать его с середины дороги, опьяненного движением транспорта — он долго не мог отойти от страшной трагедии. Но Лешка не умер. Нет… Его жизненные и творческие силы всегда поражали меня. Он оправился… Тогда уже, в тот вечер я перерождался вместе с ним. Вы бы видели его. Он снова влюбился…

Но жизнь течет своим чередом, наступают такие моменты, когда мы не можем быть вместе с теми людьми, с которыми должны быть всегда вместе, которых не должны отпускать ни на шаг. Наступает момент, когда это случается. Так и мы с Лешкой не всегда были вместе. Я оставлял на время этого отважного человечка, хотя дружба наша всегда оставалась крепкой. Господи, что же случилось спустя некоторое время после того, казалось бы, счастливого начала… Этот человек посвятил себя полностью своей любимой, он оставил дом, он потерял всех друзей и разорвал почти все связи со своей прежней жизнью. Он работал ради нее, учился ради нее, жил тоже только ради нее… а она… Почему же чувства покидают людей… Как ни странно, все в нашей компании чудовищно изменились. Когда-то, я, навсегда потерянный и лишенный возможности когда-либо снова любить, не мог понять их светлые взгляды на неизведанное чувство. Тогда я, обманутый и брошенный, низа что не хотел мериться с их точкой зрения. Я не понимал их счастливой эйфории. Мы часто спорили об этом. Теперь все поменялось… После л е т, а девчонки вернулись неузнаваемыми… Нас словно поменяли. Теперь они были потерянными, а их взгляды на все сильно изменились. Наша компания, по сути дела, разваливалась…
Какими жестокими люди могут быть к тем, кто их любит. Как же так! После рассказов Алексея мне хотелось пойти и долго кричать от боли… Просто невыносимо… Из светлого и прекрасного сделать все таким… Но он не унывал. Любой мог попросить его о чем угодно. Всегда готовый помочь и понять — Настоящий Друг. Ну почему он родился таким чувственным, почему именно он должен расплачиваться за определенную кем-то в этом мире несправедливость.

Н е с п р, а в е д л и в о с т ь …

Все так же говорит нам о том, кто же там наверху. Правды НЕТ! Как нет? — спросите Вы. Однажды, я нашел Лешку в общежитие, сидящего у окна. Он смотрел прямо перед собой.

Смотрел в никуда…
— Что такое, Леша?

Он долго молчал и ничего не говорил. Мне с трудом удалось выдавить из него что-то более или менее внятное.

Дело обстояло так: в его дворе парочка местных хулиганов изнасиловала девушку Лешкиного товарища. Они с друзьями решили воздать по справедливости, собрались отомстить. Собрали некоторое количество человек. Договорились о встрече… Короче, ничего хорошего не получилось. На чьей же стороне тот, кто находится наверху? Перевес противника оказался почти вдвое, причем последние были с оружием… Прав сильнейший…

— Вадька в больнице… Гады… — процедил он.

Тогда я впервые увидел его плачущим. То есть этого не было заметно, он, конечно, скрывал. Но я то знал… На следующий день Вадик умер…
Часто мне хочется плакать… Я не считаю себя человеком слабым, но как мне становится горько иногда за все, что творится на этой грешной земле. В канун своего восемнадцатилетия мне было очень плохо: дышать было трудно, я не знаю, что это было, но что-то неведомое потянуло меня к окну. Я смотрел на вечерний город, на огни домов и трамвайных линий, смотрел и рыдал… Мне было чертовски жалко все это… Какое то чувство провидения родилось во мне, ничего подобного я никогда больше не испытывал… Наверное, тогда я стал взрослым…

Теперь, спустя уже несколько лет после этих событий, я не перестаю наблюдать за людьми вокруг меня. Я радуюсь их счастью, и вместе с ними переживаю их горе, понимаю, каково иногда приходится… Только люди вокруг все так же не верят в нее… Они не верят в любовь и не верят в искренность моей открытости. Люди привыкли терпеть, не умеют прощать и не хотят понимать и верить. А может просто не могут…

Недавно стал свидетелем необычайнейшего факта. Я наблюдал зарождение чувств людей, находящихся на расстоянии в тысячи километров друг от друга. Они даже не видели друг друга. Разговаривали пару раз по телефону. А так, познакомились и общаются посредством компьютерной сети… Дико? Нисколько! Я сам бы не поверил, но, Господи, как же они были искренни: я невольно оказался в центре событий и, по сути, являлся эдаким божьим помощником. Никто из друзей меня не хотел даже и слушать, все отбрасывали любые помыслы о виртуальных чувствах. Конечно же, это не та любовь… Но я видел воочию, как в них зарождался тот огонек живородящей силы… Им не страшны расстояния и предрассудки, они оба живут мечтой о встрече друг с другом. Он из Молдовы, и она из Сиднея… разве они не могут быть исключением в этом кровожадном мире хаоса. Я верю в их любовь. Верю искренне и очень переживаю вместе с ними. Они больше, чем сетевые друзья, я — то точно знаю… Но мне никто не верит…

Последние дни я не могу совладать со своей болью… Я чувствую, предвижу, ожидаю нечто странное впереди, каковое не в силах объяснить. Как-то хочется помочь тем, кто не познал еще разочарования, тем, кто не потерял этого святого огонька внутри. Мы, люди, разучились ценить друг друга, ценить внимание и доброту… Никто не может вернуться с давно начатой кем-то войны…

Проходя по этим цветущим улицам не могу не обращать внимания на них, еще зеленых, только что познакомившихся, нашедший друг друга из миллиона серых лиц. Их сразу вид- но. Они как цветущие сады Эдема, не увядающие и прекрасные. Как радуется сердце, глядя на них. Красота летней природы уносит их в свои чарующие дебри, укрывает и уберегает их в своих благоухающих чащах от злого глаза и слова.

Господи, как же хочется пожелать им счастья и любви, как хочется видеть в них будущих мам и пап, а не ангелов искусителей и разрушителей чьих-то сердец. И, я уверен, они не подведут меня.

Счастья Вам милые…

Боже, как радуют меня друзья, когда у них все отлично и благополучно, когда они любят друг друга и радуются жизни. Как хочется радоваться с ними и жить…

Жить дальше… Поверьте, это стоит того!

7−8 июня 1999